ПРОДОЛЖЕНИЕ.....
В 1925 году формируется Секция любителей доберман-пинчеров и немецких овчарок". Задача секции - "поддержание развития кровного служебного собаководства в СССР". По существу эта секция стала первой в нашей стране организацией любительского служебного собаководства. По своим задачам она не вполне вписывалась в рамки охотничьих интересов и уже через неполные три года влилась в Осоавиахим, организацию из которой впоследствии вырос такой колосс, как Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту (ДОСААФ). В рамках новой структуры любители служебных собак принялись за "организацию возможно большего количества площадок для дрессировки…" (Ю. Румянцев, ж. "Собаководство и дрессировка", 1928г., №6). Армия, нуждавшаяся в собаках, хорошо выращенных и воспитанных любителями, охотно поддерживала это начинание: помогала с получением площадок и обустройством помещений для клубов, организацией соревнований и выставок. Она обеспечивала мероприятиям клубов служебного собаководства парадность и пышность: оркестры, призы, реклама и пр. Любители служебных пород собак на льготных условиях получали корма.
С середины 20-х до середины 30-х годов служебное собаководство в СССР процветало. Серьезную научную и практическую роль в создании национального направления служебного собаководства сыграла Центральная школа военного собаководства, в состав которой входила кинологическая лаборатория.
Советскими специалистами были разработаны очень толковые методики, инструкции и наставления по дрессировке, содержанию и разведению собак. Огромный вклад в кинологию внесли такие специалисты, как Иловайский, Языков, Вайсман, Ильин, Израилевич, Мазовер. Первую в мире книгу по генетике собак, ставшую фундаментом для дальнейших научных исследований, написал Ильин. В области научно-практических экспериментов в кинологии внес ощутимый вклад питомник "Красная Звезда" при Центральной школе военного собаководства.
С середины 20-х годов особую популярность приобрели ежегодные выставки, особенно всесоюзные, на которых демонстрировали свои достижения как любители, так и ведомственные питомники. Экспертизу на этих выставках часто проводили немецкие судьи. Доберманов оценивали корифеи - президент немецкого Доберман Ферайна В.Клодт, Е.Бауман, Э.Отто…
Подводя итоги IV-й Всесоюзной выставки, рецензент отмечал: "По количеству экспонатов (420 собак) она превзошла выставки крупнейших городов Европы". В этой же заметке, напечатанной в очень содержательном журнале "Собаководство и дрессировка", автор приводит две любопытные таблицы, в которых сравнивает количественные показатели данной выставки и ее прошлогоднего (1927 г.) аналога. Выясняется, что в 1927 году показан 91 доберман, в 1928 году - 128. при этом отмечается и тенденция к увеличению числа доберманов, принадлежащих частным лицам. Если в 1927 году любители представили 84 добермана, то на следующий год - уже 112.
На всесоюзной выставке 1925 года публика могла видеть 116 доберманов, среди которых 38 привезены в СССР из Германии. Не только государственные организации имели возможность закупать собак за рубежом, но и частные лица, любители. Среди доберманов нового типа, с более благородной внешностью выделялись привезенные в Ленинград Хорст ф.Штрезофф, Бона ф.Зеехаген и Артус ф.Айхенхайн. Бона и Артус были детьми великого добермана Люкса ф.Бланкенбург, отца множества чемпионов.
Владелец Боны повязал ее Хорстом, осуществив таким образом инбридинг на знаменитых немецких производителей того времени Бюршеля ф.Зимменау (III-III) и Асту Фосс (III, III-III). Эту комбинацию ленинградский заводчик Кикур осуществил по рекомендации немецких специалистов. Потомство Хорста и Боны оказалось в высшей степени удачным и на довольно значительный срок определило русскую селекцию доберманов. Заметный след в нашей популяции оставила сука из этого помета Бора ф.Арбат.
Вот ее описание, сделанное в 1926 году Вилли Клодтом: "На примере этой суки прислушившийся к нам ленинградский заводчик Геннигсон показал русским селекционерам добермана, каким мы его в Германии хотели бы видеть. Это тип правильно сложенной собаки, которая держится с достоинством и не выглядит переразвитой. Сука уступает своим конкурентам ростом: чуть маловата" (Цит. по ж. "Доберман", №2\5, стр. 12).
Необходимо прокомментировать слово "переразвитая". Многим сегодня может показаться, что речь идет о чрезмерном физическом развитии. Это ошибка. В те годы, когда обозначилась тенденция к разведению подчеркнуто благородных, очень сухих и поджарых доберманов, что отчасти явилось отголоском прилития кровей изысканного грейхаунда, считалось нормальным развитие породы в направлении подчеркнутой утонченности, рафинированности. И когда эта тенденция переходила некую грань, то доберманов, напоминающих по своему сложению легких и грациозных газелей, называли "переразвитыми".
Выставочная карьера Хорста фом Штрезов сложилась более, чем удачно. Обе эти собаки, так непохожие на старых доберманов России, имели прекрасные экстерьерные данные и они мгновенно оказались первыми чемпионами СССР. А всесоюзный победитель 1926 года Артус фон Айхенхайн, по признанию А.П.Мазовера "явился массовым улучшателем поголовья". И еще одна ленинградская собака сыграла существенную роль в нашей селекции. Это была привезенная из Германии уже взрослой Аста фон дер Шпрее. Она-то и оставила после себя "лучшего из всех рождавшихся в СССР" довоенного периода чемпиона Амора фон дер Нева. "Это была мощная, монументальная собака с могучими костяком и мускулатурой. Самым ценным у него можно считать замечательную по форме голову строгих параллельных линий и геркулесовскую грудь. оба эти признака стойко передавались в потомстве". (А. Мазовер). Лучшая его дочь - Танита - получила звание чемпиона СССР в годовалом возрасте.
Конкуренцию ленинградским заводчикам москвичи смогли составить только после приобретения в Германии нескольких выдающихся доберманов. Выписал их А.П.Мазовер. Лучший из них - Фрей ф.Штрезов - прибыл с некоторым опозданием. Нетерпеливый Александр Павлович не смог его дождаться и схватил прибывшего раньше коричневого Бенно ф.Форстенберг. Фрей достался другому активному доберманисту Войцеку. Два эти кобеля радикально отличались друг от друга и представляли принципиально разные типы. Если Фрей - яркий представитель доберманов "северного" направления в разведении породы - изящный, несколько облегченный, со взрывным темпераментом, длинной сухой головой и шеей, то Бенно был типично "южной" собакой - тяжелый, несколько приземистый, грубоватый с не очень плотно натянутой кожей, крепким костяком. У него были великолепные служебные качества и он почти всегда побеждал на соревнованиях по дрессировке. Фрей же, по воспоминаниям А. Мазовера, "никогда не был побит", легко завоевывал первые места на выставочных рингах.
Две эти противоположные друг другу собаки разделили поклонников породы на два лагеря с непримиримыми позициями. Спор о том, каким должен быть истинный доберман, начавшийся в Германии, развернулся и в России.
В роли апологета старотипного добермана и противника нового стиля выступил немецкий специалист Герберт Савицкий. "Было бы очень жаль, если благородный доберман-пинчер превратится в изнеженную комнатную собаку. В настоящее время… доберман-пинчеры старого типа с густым и длинным волосом, с сильно сжатым туловищем и с широкими, но твердыми как сталь челюстями встречаются с улыбкой. Но лишь только дело коснется работы, этот полный темперамента доберман не так-то легко дает себя победить более красивым конкурентам. Всем кажется, что доберман-пинчер должен быть более элегантным и гордым, щипец (морда - Е.Р.) должен быть острее и длиннее, волос короче и глаже, а подшерсток исчезнуть. К этому идеалу нынешний доберман уже очень близок". Примерно в это же время (1928г.) крупный немецкий судья Зеттегаст, публикуя свой отчет об экспертизе доберманов и описывая известного кобеля Хелиоса ф.Зегестор, отмечает: "Из-за дрессировки он для ринга испорчен" ("Unser Dobermann-pinscher", 1.05.28). Снижение рабочих качеств "русского добермана" советские думающие кинологи объясняли не только спецификой новых подходов к разведению, но и другими, не менее серьезными обстоятельствами. А. Немцов попытался публично обсудить эти проблемы. В статье, которую он красноречиво назвал "заблуждение", говорится о следующем: "Доберман лучше всех остальных пород представлен в СССР. Он столь же легко как и другие ввозные породы выносит условия нашего климата. По восприимчивости к дрессировке в самых разных службах не имеет себе равных. Процент трусливых, забитых, вялых доберманов прямо ничтожен, наоборот же смелых, злых, страстных, горячих в работе большинство… В чем же вина добермана? Вина в том, что добермана нельзя дрессировать хлыстом и палкой, что доберман требует культурных условий для своего содержания. Отказываться от добермана только по этим причинам, не значило бы расписаться в том, что нам тяжело содержать культурную собаку в чистоте, держать ее не впроголодь, поручать дрессировку лицам, которые к этому способны и имеют право по своим нравственным и прочим качествам?".
Довольно убедительно правильность этих слов подтверждают исследования работы собак в Московском уголовном розыске, где их грамотно содержали и умело использовали. Черняев опубликовал в журнале "Собаководство и дрессировка" (№2-3) сводки за 1927-1928 годы. Всего за этот период четыре собаки МУУРа, два доберман и две немецкие овчарки, раскрыли 136 преступлений. при этом 89 удач, т.е. более 65% принадлежат доберманам Беру и Каре.
Объективно говоря, до конца 20-х годов явного дисбаланса между элегантностью и крепостью российских доберманов еще не было. Сильные и красивые собаки вызывали огромный к себе интерес. Заодно у отечественных доберманистов появилась гордость за свое вполне успешное разведение, своих специалистов. Вот как восторженно описывает очевидец работу П.М.Иловайского в ринге доберманов на 2-й Всероссийской выставке в Москве (1928г.): "Как всегда скуп на слова П.М. Иловайский, ..но мало-мальски знакомому с породой любителю ясно, что требует судья от представителей этой породы. На первом плане - типичность, потом костяк (правильность сложения), затем мускулатура, далее окрас и рубашка, и уже, как венец всего - гармония линий.
… Какое знание породы, какую опытность надо иметь, чтобы присудить каждому "по делам его". Невольно вспоминается первая встреча двух конкурентов на первое место Амора фон дер Нева и Фрея фон Штрезов во время экспертизы Петра Маркеловича. Публика густой толпой облепила ринг, все горячо обсуждали достоинства того и другого кобеля, были высказаны десятки мнений, но общего мнения не создалось; слишком уж одинаковы казались оба конкурента. И немедленно почти все сразу согласились с мнением судьи, когда стало известно, что Фрей побил Амора. Было такое впечатление, точно у всех сразу открылись глаза: "ведь, действительно, у него сырой перед, как это мы раньше не заметили" говорили все".
Замечательный кинолог Иловайский, которому очень нравилось молодое советское поголовье доберманов, был далек от благодушия, он приметил "ослабление конституции и уклон к лептозомному типу". Еще в 1925 году он не только констатировал очевидный успех, но и предостерегал: "В таком количестве и таких классных доберманов Москва еще не видала. Особи, как Аякс, Хорст, Бона, Баярд, Альрауне и много других, будут высоко расценены на любой выставке, а такие щенки как Баярд рождаются нечасто. Итак, у нас есть новое и новое высококлассное. Но нет ли в этом новом чего-нибудь нежелательного, слабых сторон? Есть и в общем замечалось следующее: наклонность к укорачиванию ребра, стремление к вздернутости на ногах, некоторое утончение костяка и узкость в груди и, наконец, слабость лапы. Я не говорю, что все это сильно выражено, - нет, все это в виде намеков, в виде границы, через которую все же не следует переступать. Как ни ничтожны эти недостатки, все же они наводят на мысли: а не будут ли эти маленькие, но нежелательные минусы передаваться в потомство, не явятся ли они в потомстве подчеркнутыми? Перед нами только родословные предков московских победителей 1925 года, в "лицо" этих предков мы знаем очень мало или вовсе не знаем, а это очень важно при вязках."
К этой настороженности дальновидного специалиста прислушались не все заводчики. Желая закрепить изысканность Фрея в потомстве, его использовали с довольно близким инбридингом на его предков, а также вели гомогенный подбор, т.е. вязали его с суками, имевшими также склонность к переразвитости.
Гораздо лучше получались результаты сведения "северных" и "южных" линий. Часто, но не всегда толково использовавшийся на племя Фрей, оставил большое и подчас весьма качественное поголовье. Хороши были его дети от упомянутой уже Боры, Боны (инбридинг II-II на Люкса) и Бианки фон Курпарк.
Бианка была привезена Мазовером из Германии в семилетнем возрасте, увенчанная славой всегерманской победительницы. Она успела проявить себя на родине как отличная производительница. Во всем эта прекрасная собака была необычна, да и прожила почти 17 лет. Дважды или трижды Мазовер вязал ее с Фреем и получил потрясающее потомство, включая Гельзу и Гильду, всесоюзных победительниц, а также Флека, признанного в начале 30-х лучшим производителем породы. В 1930 году от него родился Найт ф.Спортгейм, матерью которого была дочь Бенно ф. Форстенберг - типичная комбинация того периода. Найт принадлежал преданному поклоннику породы, пронесшему любовь к ней через всю свою жизнь Н.К.Квашнину.
Примерно до середины 30-х годов было модным среди советских заводчиков называть свои питомники на немецкий лад: фон дер Нева, фон Сходня, фон Арбат, фон Бернгейм, фон дер Волга. ф. Невагрунд, фон Русланд, фон Глюк и т.д. Такая любовь к Германии под прессом политических мотивов постепенно угасала.
Счастливый владелец Фрея и хороший эксперт П.М.Войцик в 1934 году тревожился по поводу снижения интереса к породе со стороны руководства Осоавиахима и государственных ведомств. В своем отчете о X-й Всесоюзной выставке он призвал "значительно расширить закупку доберман-пинчеров". И в связи с тем, что основной причиной отказа государственных питомников от добермана стала его короткая шерсть, настаивал на том, чтобы научно-исследовательские кинологические лаборатории вплотную занялись "акклиматизацией этой породы".
Оба эти призыва повисли в воздухе: акклиматизировать добермана к российским морозам и холодным советским питомникам, слава Богу, не удалось, т.к. возврат к допотопному доберману мало кого привлекал из доберманистов, а закупать новых собак к этому времени уже не удавалось. Железный занавес успел захлопнуться. Налаженные контакты отечественных собаководов с западными прервались на долгие десятилетия.
