У Дианы Зерщи новой из Апатитов… девяносто собак. Нет, они не обитают в ее квартире (там «только» две собаки и три кошки), но каждая, наверно, мечтает об этом. А живут они в приюте, который без Зерщиковой и ее единомышленников не появился бы, да вообще не протянул бы и двух дней. А так вот уже два года дает пристанище всем собакам, которые пострадали от людского вероломства.
Каждое утро одна-две женщины с тяжелыми авоськами в руках выходят из автобуса в микрорайоне Белореченский, что на окраине города, и идут по дороге в лес. Там расположен бывший питомник ОВД. Несколько лет он стоял брошенным, потом его буквально вымолила (или выбила — как угодно!) себе в пользование инициативная группа самодеятельного общества защиты животных. Среди них — Диана Зерщикова, тогда сотрудница Института химии Кольского научного центра, и Елена Крутикова, руководитель экологической организации «Гея». Они не просто любят собак, а деятельно любят.
Диану Вадимовну знают во всех местных газетах: в течение нескольких лет пытается — когда успешно, а когда нет — публиковать свои призывы к горожанам и местным властям не губить живое, не отстреливать бродячих собак, а решать проблему через стерилизацию, через помещение в приют. Депутаты и чиновники наконец пошли навстречу и выделили, как уже было сказано, заброшенный питомник. Правда, электропроводку сделали только месяц назад. Тем не менее уже два года здесь слышится собачий лай, который переходит в истерику радости, когда животные видят в воротах своих кормилиц, поилиц и «айболитов». Спасительниц, в общем.
Я побывала в приюте вместе с Дианой Вадимовной и одной из волонтеров — Еленой Осининой, а всего их 15. Кто еду привозит, кто тряпки теплые, кто газовый баллон в «теплушку» сторожа поставит. И трое человек — на зарплате. Эти небольшие деньги, которые удается собирать в виде пожертвований, получают трое мужчин — они выполняют обязанности сторожа, кашевара и плотника. Без мужских-то рук никак. Вот Виктор Попов недавно работает, а трухлявые вольеры уже починил, теперь крытые утеплять будет. И кашеварит он: попробуй-ка на костре на столько собачьих ртов приготовить!
Мы идем вдоль вольеров, Диана Вадимовна рассказывает о четвероногих питомцах. Каждого из девяноста она помнит по имени и в деталях знает его горестную историю. Вот Малыш. Он жил когда-то на местной торгово-закупочной базе (вроде в сторожах там числился), потом, похоже, был обварен кипятком и со страшной раной в полспины появился на городском рынке. Зерщикова узнала о несчастном от сотрудников рынка и занялась его судьбой: вместе с помощниками лечила сначала у себя дома, потом долечивала в приюте. Лечение было долгим и трудным (и дорогостоящим, конечно), зато теперь Малыш весело прыгает у персональной будки (редкая здесь привилегия!), приветствуя хозяйку. Вот белобрысое семейство с Центрального рудника, дворняжки «пушистой породы». Их хотели отстрелить, но работники рудника узнали о приюте и попросили спасти собак. Обещали помочь деньгами. «Все живое должно жить», — говорят женщины и берут, обязательно берут сюда собак, про которых люди сообщают, что они в «расстрельных списках». Городская организация, которая выполняет обязанности «санитара», не отстреливает их на улицах, конечно, а забирает сначала на трехдневную передержку, но потом животных все равно усыпляют. На стерилизацию денег за последние три года так ни разу и не выделено, хотя кардинально решить проблему численности бродячих собак может только это. Горсовет несколько лет назад принимал решение выделить деньги на стерилизацию из средств на усыпление, но воз и ныне там. Правда, бывает, позвонит в «Гею» кто-нибудь из администрации и скажет, мол, поступила заявка на таких-то собак. Хотите — забирайте, пока не отловили. Вот и все сотрудничество…
Так что живы эти Чили, Дружки и Дики только благодаря тому, что есть в Апатитах несколько человек, которые от слов перешли к делу. Время от времени помогают деньгами пять местных предпринимателей, тихонько капают монетки в ящики для пожертвований, отдают отходы интернат и спортшкола, что находятся на Белоречке. Эти отходы приходится возить на тачке, транспорта у приюта нет. «Нам бы хоть какую-нибудь машинешку! — вздыхают там. — Доски школа предлагает для утепления вольеров, а как мы их сюда доставим? Да и пищевые отходы те же. Много ли на тележке навозишь?!»
Животным и неведомо, какие заботы обуревают их благодетелей. Собак здесь лечат (обязательно, сколько бы это ни стоило), кормят, болящим — отдельный рацион, домашний. В общем, дают жить. А бывает такое счастье, что погладят, приласкают. За некоторых болит сердце у женщин особенно. Например, вот один страдалец — Мак. Его подобрали добрые люди на дороге, видно, машина сбила, отнялись задние ноги. Выхаживали в приюте несколько месяцев: кроме лечения особое питание из «домашней кастрюльки». Теперь Чак ходит самостоятельно. «Хорошо бы его в семью определить, найти доброго человека», — вздыхает Диана Вадимовна. Только, наверное, зря надеется: кому ж больные дворняги нужны. Или не зря?
Источник: http://www.hibiny.ru/news/ru/apatity/society/2007/11/15/8150
